От Мировой до Гражданской войны. Воспоминания. 191 - Страница 112

112

Крепость

Севастопольская крепость во время войны была подчинена командующему флотом. Во время революции она также подверглась расхищению и разорению. Личный состав разбежался, и коменданту, назначенному генералом Деникиным, стоило больших трудов, чтобы сформировать нужные части для управления. На батареях было по нескольку человек, стороживших имущество, которое не стоило красть и увозить по причине его бесполезности, как, например, старые пушки, лафеты и проч. Новый комендант генерал Субботин старался устроить что-либо похожее на гарнизон, но выходило слабо. В материальном отношении крепость была так истощена, что когда понадобилось укреплять Перекопский перешеек, в ней не нашлось даже проволочных заграждений и шанцевого инструмента.

После подробного ознакомления с делами передо мной вырисовались следующие задачи:

1) Укомплектовать личным составом все суда, как вступившие, так и готовящиеся вступить в строй.

2) Обучить этот личный состав настолько, чтобы он мог плавать на судах и маневрировать без постоянных аварий.

3) Организовать возможно скорейшее исправление судов.

Все эти задачи в настоящих условиях требовали большого напряжения и представляли много затруднений.

Так как репутация многих офицеров была под сомнением из-за их поведения при большевиках, я решил при укомплектовании судов офицерским составом применить обычай, укоренившийся в гвардейских полках, т. е. офицерам предоставлялось право браковать желающих поступить на корабль кандидатов. Эта мера сразу дала хорошие результаты: появилась сплоченность, товарищество и известная гордость своим кораблем.

Гораздо труднее был вопрос об обучении личного состава.

Я прибыл в Севастополь 23 августа, а 24-го в Морском собрании мне представлялись командиры судов и начальники частей и учреждений порта.

Всем было известно, что мое назначение было вызвано недовольством адмиралом Саблиным, но факт оставления Саблина в должности создавал вредное двоевластие, и нужно было много такта, чтобы устроить наши отношения таким образом, дабы сразу же не произошло конфликтов. В своей вступительной речи я постарался позолотить пилюлю, преподнесенную Саблину, и, кажется, в этом успел, так как и он, и его сторонники отнеслись ко мне весьма корректно. Теперь я сознаю, что сделал ошибку. Мне следовало поставить Герасимову вопрос ребром: или я, или Саблин. Из компромиссных решений редко бывает что-либо путное. В конце концов обстоятельства заставили меня вмешаться в дела, не только входящие в компетенцию Саблина, но и генерала Субботина, и с обоими отношения испортились.

Во время длительной войны все суда износились и требовали капитального ремонта. Революция их доконала окончательно, и вот эти с разболтанными механизмами суда попадают в руки совершенно неопытного личного состава, почему аварии следуют за авариями. Для обучения и приведения всего в порядок нужно было время, а его-то как раз и не было. Генерал Деникин предъявлял к флоту большие требования. Нужно было держать стационера в Константинополе, два миноносца в Одессе для патрулирования берегов, два в Азовском море для той же цели и, наконец, отряд судов для содействия нашим войскам на Кавказском побережье, действующим против грузин, постоянно беспокоивших наши части, оберегавшие Сочи.

Политическая часть у генерала Деникина вообще хромала. Он не шел ни на какие компромиссы и был готов воевать со всеми. Вместо того чтобы, помня главную задачу, – борьбу с большевиками, по возможности установить корректные отношения с петлюровцами, грузинами, черкесами и другими народностями, отложив расправу с ними до более благоприятного времени, он требовал от них полного подчинения во имя Единой и неделимой России, чем только ослаблял себя на главном фронте. Своей заносчивостью он отвратил от себя и французов и лишился их помощи в самое тяжелое время.

Благодаря постоянным требованиям на суда они никогда не успевали произвести должный ремонт и постоянно требовали исправлений.

С моей стороны также была сделана ошибка. Мне следовало вооружить наскоро побольше небольших коммерческих пароходов с грубыми механизмами и ими обслуживать Добровольческую армию, исподволь подготовляя и приводя в порядок миноносцы с их деликатными механизмами. Мне пришло в голову это средство очень скоро, но я встретил препятствие со стороны адмирала Герасимова, именем главнокомандующего требовавшего присылки миноносцев. В конце концов мне все же пришлось прибегнуть к этой мере, но, к сожалению, с большим опозданием.

Что касается до исправления и ремонта, то это был самый большой вопрос. Как я уже говорил, рабочие работали с минимальной полезностью, и портовое начальство смотрело на это сквозь пальцы, будучи довольно уже тем, что они не бунтуют. Между ними и рабочими установились такие приблизительно отношения, какие в некоторых домах бывают между гувернантками и детьми. Гувернантки совместно с детьми надувают родителей, и снаружи кажется, что все идет чинно и гладко.

В первые же дни по моем приезде на этой почве произошел конфликт.

Не помню, по какой причине, небольшая кучка рабочих не захотела работать после обеденного перерыва и потребовала от начальника завода генерала Чарбо роспуска всех рабочих с зачетом рабочего дня. Тот не долго думая согласился и распустил, но мне об этом своевременно донесли, и я немедленно вызвал генерала Чарбо, хорошо намылил ему голову и приказал, чтобы работы шли без перерыва. В назначенное время сирена, созывающая рабочих, загудела, и большая часть из них явилась на работы. Генералу Чарбо я сделал строгий выговор в приказе, но оказалось, что приказ был отпечатан только через четыре дня. Флаг-капитан по распорядительной части доложил мне, что, ввиду массы приказов и циркуляров хозяйственных и административных, канцелярия не справляется и запоздание делается все больше и больше. Это – иллюстрация бюрократического способа работы. Он уже тут одерживает победы.

112